Роберт Хайнлайн - Космический патруль [=Космический кадет]

— А чем займемся теперь?

— Прогуляемся по зданию.

— Отлично. Может быть, осмотрим «Килрой».

Берк щелчком отбросил окурок сигареты в сторону двери.

— Подождите минуту. Я пойду с вами. — Он исчез за дверью туалета.

— Давай пошлем его к черту, а, Мэтт? — предложил Текс тихим голосом.

— Неплохая идея. Но мне хотелось бы найти с ним общий язык, Текс.

— Ну что ж, может быть, он не выдержит завтрашних испытаний.

— Или я, — печально улыбнулся Мэтт.

— А может быть, я. Ладно, ты прав, Мэтт, потерпим. Между прочим, ты не думал о том, чтобы подыскать себе постоянного товарища по комнате? Хочешь, будем жить вместе?

— Согласен. — Они пожали руки.

— Я очень рад, что мы решили этот вопрос, — продолжал Текс. — Меня поселили с хорошим парнем, но у него нашелся соотечественник, с которым он хотел бы жить в одной комнате. Зашел к нему перед ужином. Они сели рядом и принялись болтать на хиндустани. Я ничего не понял и чувствовал себя не в своей тарелке. Затем они переключились на бейсик — решили, что так будет более вежливо по отношению ко мне, и мне стало еще хуже.

— Ты не похож на нервного парня, Текс.

— Это только на первый взгляд. Мы все — Джермэны — очень чувствительные люди. Возьми моего дядю Боди. Один раз он пришел на ярмарку посмотреть на бега и так разволновался, что вскочил между оглоблями гоночной качалки, помчался по кругу и выиграл два забега перед тем, как его догнали и выбросили вон.

— Шутишь!

— Честное слово. Впрочем, никакого приза он не выиграл. Его дисквалифицировали — это были забеги для двухлеток, а он оказался куда старше.

Берк присоединился к ним в коридоре, и втроем они направились в сторону купольного зала. Такая же идея пришла в голову нескольким сотням других кандидатов, однако администрация предвидела такую возможность. У лестницы, ведущей в шахту, где лежал разбившийся «Килрой», стоял курсант, который пропускал желающих группами по десять человек, причем в сопровождении курсанта. Берк взглянул на вытянувшуюся очередь.

— Элементарный арифметический подсчет говорит, что ждать не имеет смысла, — заметил он.

Мэтт заколебался. — Давай подождем, Мэтт, — вмешался Текс. — Может быть, кому-нибудь надоест ждать.

— Ну что ж, ждите, — пожал плечами Берк и пошел прочь.

— Ты знаешь, Текс, по-моему, он прав, — произнес Мэтт с сомнением в голосе.

— Конечно, прав, — кивнул Текс, — но ведь нам удалось избавиться от него, верно?

Весь зал представлял собой мемориальный музей Патрульной Службы. Юноши проходили мимо экспонатов: вот бортовой журнал первого космического корабля, совершившего полет к Марсу, фотография взлета космолета, отправившегося в экспедицию на Венеру, которая закончилась катастрофой, модели немецких ракет, которые применялись во время Второй Глобальной войны, карандашный набросок карты обратной стороны Луны, найденный в обломках «Килроя».

Они подошли к нише, задняя стена которой представляла собой огромную стереофотографию освещенной ослепительными лучами Солнца лунной поверхности на фоне черного неба, усеянного звездами, и родной Земли среди них.

На первом плане стоял молодой человек, одетый в старомодный космический скафандр. Через прозрачный пластик шлема были отчетливо видны черты его лица — улыбающийся рот, веселые глаза и густые русые волосы, коротко подстриженные в стиле конца прошлого века.

Под фотографией виднелась надпись: Лейтенант Эзра Далквист, один из тех, кто положил начало славным традициям Патрульной Службы. 1966 — 1996 гг.

— Где-нибудь рядом должно быть написано, почему этому лейтенанту оказала такая честь, — прошептал Мэтт.

— Что-то не видно, — прошептал в ответ Текс. — А почему ты говоришь шепотом?

— Нет, я не говорю ше… Впрочем, действительно. В конце концов, он не может слышать нас, правда? А, смотри, вот фонограмма!

— Чего ты ждешь? Нажми на кнопку.

Мэтт нажал на кнопку, и ниша наполнилась звуками Пятой симфонии Бетховена. Музыка постепенно стихла, и раздался голос диктора: «Сначала Патрульная Служба была укомплектована офицерами, посланными всеми странами, которые составляли тогда Западную Федерацию. Некоторые офицеры были честными и преданными своему делу, тогда как другие — нет. В 1996 году был день, одновременно позорный и славный в истории Космической Патрульной Службы, когда была сделана попытка осуществить государственный переворот — так называемый Мятеж Полковников. Группа высокопоставленных офицеров, действуя с военной базы на Луне, попыталась захватить власть над всем миром. Заговор мог бы оказаться успешным, если бы не лейтенант Далквист. Он вывел из строя все атомные ракеты в арсенале базы, вывернув из них взрыватели и удалив заряды. Однако при этом он получил такую дозу радиации, что скончался от ожогов.» Диктор замолчал, и снова послышалась негромкая музыка — на этот раз отрывок «Валгалла» из «Гибели богов».

Текс глубоко вздохнул; Мэтт тоже заметил, что все время сдерживал дыхание. Он начал дышать, и боль в груди уменьшилась.

За их спинами раздался смешок. Юноши обернулись. У входа в нишу стоял Жирар Берк, опершись плечом на притолоку.

— Да, они не жалеют усилий, чтобы произвести впечатление, — заметил он. — Будьте настороже, ребята, а то и вправду поверите всему, что слышите здесь.

— Что ты хочешь этим сказать? Какое впечатление?

Берк показал рукой в сторону фотографии. — Да вот это. И объяснения, сопровождаемые музыкой. Если вам нравится такое, могу помочь, мне не жалко — в зале еще три таких же ниши, расположенных в направлении на юг, север, восток и запад.

Мэтт смотрел на него холодными глазами, не отрывая взгляда.

— Что с тобой, Берк? Ты не хочешь стать офицером Патрульной Службы?

— Хочу, разумеется. Но я практичный человек; меня нельзя обмануть такой дешевой эмоциональной пропагандой. — Он сделал жест в сторону фотографии Эзры Далквиста. — Возьмите его, например. Ведь вы не услышали ни слова о том, что он отказался выполнить приказ вышестоящего офицера, своего прямого начальника. Если бы события обернулись по-другому, его судили бы как изменника. К тому же никто не говорит о том, что погиб Далквист из-за собственной неосторожности. И вы хотите, чтобы я считал его суперменом?

— Нет, не хочу, — покраснел от ярости Мэтт и сделал шаг вперед. — Но поскольку ты такой практичный человек, тебе не хочется получить практичный удар в зубы?

Берк был ниже Мэтта ростом и ничуть не шире в плечах, но он наклонился вперед, оперся на носки и тихо произнес: — Очень хочется. От тебя или от кого-нибудь еще?

— И от меня, — шагнул вперед Текс.

— Не встревай. Текс! — рявкнул Мэтт.

— Даже не подумаю! Я считаю, что честно драться можно лишь с тем, кто является равным тебе!

— Отойди, Текс, я предупреждаю тебя!

— Ну уж нет, я тоже хочу получить удовольствие. Ты врежь ему в зубы, а когда он упадет, я пну его в живот.

Берк посмотрел на Джермэна и улыбнулся, будто почувствовав, что время драки прошло. — Ну-ну, джентльмены! Не надо ссориться! — Он отвернулся и пошел к выходу из ниши. — Доброй ночи, Додсон. Постарайся не разбудить меня, когда вернешься.

— Напрасно мы отпустили его, — ярость еще не оставила Текса. — Это человек, которого нужно ставить на место. Мой дядя Боди всегда говорил, что такого прыща нужно лупить до тех пор, пока он не извинится.

— Чтобы нас выгнали из Патрульной Службы еще до того, как мы поступили в Академию? Он разозлил меня, так что пока выигрыш на его стороне. Пошли, наверное, здесь еще немало интересного.

Однако сигнал отбоя прозвучал раньше, чем они успели подойти к следующей нише. Юноши направились к своему коридору, и Мэтт попрощался с Тексом у дверей его комнаты, потом вошел в свою. Берк спал — или притворялся, что спал. Мэтт быстро разделся, ловко забрался на верхнюю койку, нашел выключатель и погасил лампочку.

Присутствие неприятного для него человека беспокоило Мэтта, но он уже почти засыпал, как вдруг вспомнил, что забыл позвонить отцу. От этой мысли он сразу проснулся.. И тут же почувствовал, как где-то внутри ожила тупая боль. Может быть, он заболел? Или это тоска по дому? В его-то возрасте? Чем дольше Мэтт думал об этом, тем более вероятным казалась причина боли — как бы он ни сопротивлялся. Он все еще размышлял об этом, когда погрузился в глубокий сон.

III. ПО УХАБАМ

На следующее утро Берк сделал вид, что забыл о вчерашней ссоре. Он был даже приветлив и позволил Мэтту первым войти в освежитель. Тем не менее, Мэтт с радостью услышал сигнал на завтрак.

На привычном месте стола 147 не оказалось. Озадаченный, Мэтт пошел вперед и наткнулся на стол с табличкой 147-149, во главе которого сидел курсант Саббателло. Мэтт сел на свободный стул и увидел рядом Пьера Арманда.